Петр Багров
В 2005-2013 — сотрудник сектора кино и телевидения Российского института истории искусств. С 2013 – старший куратор Госфильмофонда РФ. Преподаёт в различных университетах: СПбГУКиТ (2005-2013), Чикагском университете (2012), Европейском Университете в Санкт-Петербурге (с 2013). Автор более 100 публикаций, в т.ч. монографии «Золушка: Жители сказочного королевства» (2011). Член редколлегии журнала «Киноведческие записки». Куратор нескольких ретроспектив на международных кинофестивалях. Автор сценариев ряда телепередач по истории кино на канале «Культура».
Петр Багров, пожалуй, самый нетипичный представитель проекта «Поколение». Если его сверстники по большей части смотрят в будущее, Петр пристально изучает прошлое. Он — ведущий специалист по старому отечественному кино. Разыскивает и восстанавливает уникальные, почти забытые картины, пополняя и совершенствуя главное кинохранилище страны — Госфильмофонд. Художественный руководитель фестиваля архивного кино «Белые столбы» — основного российского кинофорума, представляющего широкой публике кинематографические раритеты.
«Лента.ру»: Петр, вы закончили физтех, но стали заниматься кино. Как решились на столь кардинальные изменения в выборе профессии?
Петр Багров: Все началось еще в детстве. Я учился в физико-математической школе, но у нас были очень сильные преподаватели гуманитарных дисциплин. Историк, например, заставлял нас писать серьезные курсовые работы на институтском уровне. Схожая ситуация сложилась и в других специализированных «технических» питерских школах — в них старались давать системное образование. Готовили мы, в том числе, работы по истории культуры, и так я узнал, что в нашем городе живет одна из последних звезд немого кино — Роза Свердлова. Я познакомился с ней, потом сошелся с кинематографическим кругом, так все и закрутилось…
На этом этапе, впрочем, базовое образование дало о себе знать — я поступил в политехнический институт (СПбГПУ), на физико-технический факультет. Конечно, я всегда тяготел к гуманитарным дисциплинам, к кино, но о полученном образовании совершенно не жалею — это было хорошее и полезное время.
Общаетесь с однокурсниками?
Да, и если говорить о круге друзей, то в моем случае он формируется именно из бывших ВУЗовских однокашников. Без сомнения, у нас был лучший факультет в политехе, он был связан с Физико-техническим институтом им. А.Ф. Иоффе — многие выпускники трудятся там, один из них уже доктор наук. Многие разъехались по миру (что, на мой взгляд, отличительная черта моего поколения) — на российских «технарей», как известно, за рубежом есть спрос.
Но параллельно с учебой вы занимались и любимым делом?
Фактически, заканчивая политех, я уже состоял в союзе кинематографистов, активно занимался киноведением, публиковался и понимал, чем именно буду заниматься после института. Через Розу Свердлову я актвизировал поиски фильмов режиссера Евгения Червякова, чья биография и творчество меня заинтересовали. Его основные и лучшие картины пропали, а остались откровенные советские агитки вроде игрового фильма о становлении ГУЛАГа — «Заключенные».
Спустя много лет мне с киноведом Юрием Цивьяном удалось атрибутировать найденную в Аргентине одну из лучших потерянных работ Червякова — камерную экзистенциальную драму «Мой сын» (1928 год), совершенно не свойственную тогдашнему советскому кино, например, Эйзенштейну. Фильм был не политизированный, активно прокатывался за рубежом, имел большой успех — отчасти благодаря тому, что в нем снялась входившая тогда в моду молодая актриса Анна Стэн, которая после «Моего сына» эмигрировала в Германию, а затем в США. Так вот в скромном (по размеру) аргентинском Музее кино и нашлась главная картина Евгения Червякова. Кстати, в этом же музее, чуть раньше нашли полную версию знаменитого «Метрополиса» Фрица Ланга.
Целиком «Моего сына» мы до сих пор не получили, только фрагменты, но представление о «забытых» работах Червякова есть. Позже на телеканале «Культура» шел документальный фильм про него, «Забытые лица», я написал к нему сценарий.
У вас есть свой топ-лист любимых или наиболее значимых фильмов? На сайте Sight&Sound, где киноведы и критики размещают свои рейтинги, вы называете достаточно традиционные картины.
Эти предпочтения постоянно меняются в зависимости от знакомства с новыми именами или работами. Вот этот список S&S я бы сейчас изрядно подкорректировал, включил туда фон Штрохайма, Брессона, Мурнау, Любича. Единственный фильм, который я бы включал во все без исключения рейтинги — «Правила игры» Ренуара. Редко в такие списки вносят «Унесенных ветром», но я решился — мне было важно дать пример совершенного зрительского кино «на все времена». Это фильм 1939 года, до сих пор не теряющий зрительского интереса, адекватно воспринимаемый современной аудиторией.
За современным кино следите?
Поверхностно… Тут вот какая штука — любая эпоха в кинематографе оставляла после себя несколько шедевров и целую плеяду крепких картин, привязывающих к себе зрителя на последующие десятилетия. У каждого времени есть свои глыбы, как в среде артхауса, так и в рамках жанрового кинематографа, такие как «Крестный отец» или «Веселые ребята». Эти картины и сейчас можно смотреть. Но вот за последние лет 20 трудно что-то припомнить эпохальное, запоминающееся, хотя были хорошие ленты — начался какой-то конвейер, парад штамповок. «Аватар» уже забыли, скоро и «Властелина колец» забудут. Из отечественного же кино только «Брат» Алексея Балабанова стал вот такой знаковой лентой. Поэтому и у нас, и за границей так активно растет интерес к архивному кинематографу.
Я только что вернулся с фестиваля немого кино в Италии, где собирается весьма приличная (и количественно, и в культурном смысле) аудитория. Основной зал вмещает более 900 человек, он почти всегда заполнен. Фестиваль идет неделю и проходит в маленьком городке Порденоне, где этот фест — основное событие, люди сюда специально приезжают. Фильмы демонстрируются под живой аккомпанемент, все очень атмосферно, и зритель завороженно за всем наблюдает. И вот, скажем, «Нибелунги» того же Ланга идут 4,5 часа — зал забит, снаружи очередь.
Сразу вспоминается прежний Музей кино в московском Киноцентре, выполнявший как раз ту самую функцию «храма культуры»…
Безусловно. Это был тот самый «очаг», вокруг которого Наум Клейман более 15 лет выстраивал чуткую аудиторию, среди которой преобладала молодежь, студенчество, специалисты и просто заинтересованные зрители. Музей кино начинал кинопоказы как раз со старых советских фильмов, на которые сначала мало кто ходил. Затем «музейщики» стали привозить кино модное, фестивальное, больших режиссеров и к 2005-му году, к моменту своего расцвета и одновременно накануне закрытия, зритель уже был готов посещать любую их программу, в том числе ретроспективы и архивные ленты. То есть это была скрупулезная работа, выстраиваемая годами, такие вещи не создать в одночасье. И сейчас, увы, это сообщество разрушено.
Похожее место было и в Петербурге — Институт истории искусств, возникший еще в 1912-м году. Там был сектор кино, в свое время престижный, в мое — уже увядший, но там бывали и работали Тынянов, Шкловский, Шостакович. Там сохранилась прекрасная атмосфера, где варились студенты, аспиранты, преподаватели, где происходили ученые советы, конференции, семинары, рождались различные проекты. Но, как и в случае с Музеем кино, вмешались чьи-то высокие интересы, был назначен новый руководитель, начались увольнения, скандалы. Однако институт смог отстоять свой интерес и добился в итоге избрания нового независимого дипломатичного директора.
Почему хорошее кино исчезло с телеэкранов? Понятно, что сейчас век сериалов и развлекательного контента, однако, в те же 90-е годы на разных каналах можно было увидеть авторские программы, посвященные артхаусу. В советское время была «Кинопанорама». А сейчас даже по «Культуре» не всегда увидишь серьезный фильм.
Ну, помимо чисто коммерческой составляющей есть проблема и вымывания экспертов из телевизионной среды. Например, есть такой киновед Евгений Яковлевич Марголит (я его, кстати, «заманил» сейчас в Госфильмофонд и очень этим горжусь). В 90-е годы он был редактором на нескольких телеканалах и смог вытащить из небытия на телеэкран многие полузабытые советские фильмы, от самых попсовых до серьезных драм периода хрущевской «оттепели». Кроме того, значительные коррективы в кинопоказ внес интернет, предоставив потенциальному зрителю возможность смотреть фильмы в удобное время, без рекламы и в хорошем качестве. Телевидение эту схватку проиграло.
В каком состоянии пребывает Госфильмофонд? Вы удовлетворены уровнем поддержки, внимания со стороны государства?
Что касается вопросов поддержания архивных кинолент, средств на оцифровку, условий хранения — здесь все хорошо, грех жаловаться. Оплата труда научных сотрудников, конечно, вызывает вопросы. По этой причине молодых кадров в организации немного и идут они в киноархивы, прямо скажем, неохотно. Это усугубляется неудачным расположением Госфильмофонда, находящегося в Подмосковье, в Белых столбах. Не каждый специалист туда поедет. Так что будем откровенны, наш труд остается уделом энтузиастов.
В тоже время наш архив — один из крупнейших в мире. В 1948 году был принят закон «об обязательном экземпляре», по которому копия любого советского фильма подлежала архивной описи. С 48-го по 91-й год мы сохранили наверное 98% (а может и 99%) отечественных фильмов. Благодаря Госфильмофонду налажен культурным обмен с остальным миром, не редкость зарубежные командировки. Здесь существенную помощь оказывает и Международная федерация киноархивов ФИАФ — через нее осуществляется интенсивный диалог между киноведами во всем мире, в первую очередь они помогают друг другу найти раритетные картины, способствуют поездкам и общению. В частности, при содействии федерации мы в скором времени отправимся в США, где состоится фестиваль грузинского кино — мы представим и свои архивные материалы по теме.
Как развивается фестиваль «Белые столбы» — главный рупор архивного кино в России?
Раньше мы проводили фестиваль в Белых же Столбах на территории Госфильмофонда, но в этом году (в феврале) планируем дублировать программу в кинотеатре «Иллюзион» для удобства массового зрителя. Наша задача — сделать фестиваль доступным и интересным рядовым москвичам, молодежи, а не только профессионалам.
Конечно, многое зависит от раскрутки и подачи материала. Недавно в столицу приехал Дональд Сосин — ведущий (и высокоплачиваемый!) американский аккомпаниатор немого кино, в его сопровождении в Москве прошли три фильма. Все действо проходило в каком-то странном полуподвальном помещении, кино показывали на маленьком экране, через ДВД, а могли бы и обратиться к нам в Госфильмофонд за качественной кинопленкой. Никаких анонсов, раскрутки, а музыкант-то первоклассный! В общем, всё странно выглядело, чуть ли не подпольно, если не сказать глупо.
Антураж очень важен, тем более, для молодежи, у которой кино всегда востребовано. Старое кино может быть массовым, важно его правильно преподнести. Никому же в голову не придет называть устаревающим классическое искусство — музыку, оперу, балет, живопись, собирающие аншлаги. Но они находят новые формы, располагают великолепными возможностями для привлечения и комфорта зрителей. Так и с кино должно быть.
