У них нет авторитетов в общепринятом смысле, им свойственно избирательное, спокойное отношение к «сакральному». На их мировоззрение оказывают влияние субкультурные маркеры и вовлеченность в соцсети. У каждой их группы особый язык, жаргон и нормы поведения. О «цветущей сложности» молодежи «Лента.ру» поговорила с социологами, докторами наук РАН Владимиром Чупровым и Юлией Зубок.
«Лента. Ру»: Вы согласны, что старшее поколение не понимает особенностей молодежной среды и потому демонизирует ее?
Владимир Чупров: Да, это было всегда. Взрослым людям кажется, что эмансипированность молодых, их дистанцированность от авторитетов — это признак неких системных сбоев в воспитании, принципиальные изьяны, свидетельствующие о «потерянности» поколения или даже его никчемности. Тогда как чаще всего это просто другие поведенческие установки, характерные для своего времени. Молодые находятся в своей системе координат, где нет места безусловным незыблемым постулатам. Данное настроение хорошо выразил британский социолог Зигмунд Бауман в своем тезисе «Нет политбюро — нет бога», молодой человек полагается на самого себя и доверяет все чаще собственному опыту.
Но сейчас государство старается заниматься молодежью, создаются различные организации, выделяются средства, проводятся форумы, конференции. Каков уровень доверия в молодежной среде к этим структурам и усилиям власти?
Юлия Зубок: Доверие здесь — ключевое слово. В целом на уровне своей ментальности молодежь больше доверяет, чем не доверяет власти. Но ситуативно доверие может сильно колебаться. Когда власть не отвечает ожиданиям, молодые люди это чувствуют, что отражается на доверии. Падает доверие к институтам как таковым. Помните пару лет назад, особенно после трагедии в Крымске, активизировалась дискуссия о необходимости институционализации волонтерского движения?
Она и сейчас, по сути, идет.
Ю.З.: Да, волонтеры, гражданские активисты опасаются входить в какие-либо официальные (и официозные) структуры. В постсоветское время сложился устойчивый скепсис в отношении желания государства установить патронаж над общественными инициативами. Это воспринимается как давление власти, которой эта часть молодежи как раз меньше всего доверяет. В тоже время институционализация — это еще и наделение правами. Нередко волонтерам требуется определенный статус, чтобы подтвердить свои полномочия. Так что регулятивная составляющая нужна даже в процессе самоорганизации.
Однако вряд ли можно сказать, что молодежь и государство понимают друг друга с полуслова.
В. Ч.: Молодежь, сохраняющая на базовом уровне позитивное отношение к власти, часто разочаровывается конкретной властью и ее политикой, демонстрируя нигилизм. Но и в обществе ювенофобия (боязнь молодежи) тоже остается. Истоки лежат еще в советском времени, когда государство побаивалось молодежь, активно заигрывало с ней, в действительности желая поставить ее под контроль. Не случайно в советский период стал популярен слоган «Партия, дай порулить!». На деле активность молодежи строго регламентировалась. Удивительно, но многие тогдашние вещи воспроизводятся и сегодня. Молодежь в основном используется как электоральный ресурс.
Раньше любера дрались с металлистами, сегодня «православные» противостоят «сатанистам». Наверное, это неизбежные культурные противоречия во все времена. Другой вопрос — это естественный ход событий или искусственно подогреваемый?
Ю. З.: И так, и так. С одной стороны, мы наблюдаем молодежь ориентированную на традиционные, даже ультраконсервативные ценности, с другой, уже сформировался устойчивый либеральный тип. Они конфликтуют спонтанно на уровне понимания смыслов, без какого-либо воздействия извне.
В реальности же подавляющее большинство молодых людей исповедуют что-то среднее между либерализмом и традиционализмом. Традиционное и современное переплетается в сознании молодежи, поэтому любое манипулирование теми или иными ожиданиями молодежи не соответствует ее реальным ориентациям и вызывает только раздражение.
В. Ч.: Так было всегда: различные политические силы используют различные субкультуры в своих интересах. Смотрите, что происходит с фанатским движением во всем мире — оно более чем активно вовлечено в политические процессы, уже является силой, на которую ориентируются политики и бизнес в предвыборный период. Молодежная субкультурная среда сплочена и благодаря интернету обладает высоким уровнем мобилизации. Нет ничего удивительного в том, что эта среда становится привлекательным пространством для разного рода спекуляций и провокаций. И вот уже футбольные фанаты превращаются в боевые отряды.
Как на практике выглядит синтез либеральных и консервативных ценностей?
Ю. З.: Исследования показывают, что семья для 87,9 процентов молодежи остается традиционной ценностью. Но выстраивать гендерные отношения молодые хотят исходя из современных представлений о браке. Речь идет о разных формах взаимного партнерства между супругами, внутрисемейных обязанностях, отношении к детям. Во всех этих аспектах проявляется больший демократизм молодого поколения.
Естественное для современной молодежи стремление заработать (76,5 процентов) сочетается с желанием иметь работу интересную, творческую (41,5 процентов), позволяющую самореализоваться (38,3 процентов).
В отношении к власти синтез традиционного и современного проявляется и в том, что молодежь разделяет представления старшего поколения о власти — в ходу общий для россиян запрос на централизацию (52,4 процента), единоначалие, персонификацию. 52,4 процента молодежи ориентированы на монолитное государство, возглавляемое сильным лидером (72,6 процента), умным, добрым и честным (70,8 процента). Ему даже готовы простить несоблюдение законов (это беспокоит лишь 24,4 процента), важно, чтобы мог отстоять его интересы. Но при этом молодые люди хотят этого лидера выбирать демократическим путем, с помощью демократических процедур.
В гражданском самосознании современное ожидание гарантий прав и свобод личности сопровождается пока еще сохраняющимся среди значительной части молодежи традиционным пониманием собственного долга и обязанностей перед страной.
Один из расхожих упреков в адрес современной молодежи — отсутствие у нее желания читать литературную классику, равнодушие к общепризнанным шедеврам из сферы искусства. Утверждение отчасти спорное — мир сегодня стремительно меняется и прежние художественные формы не всегда выглядят адекватно. Тем не менее, что думает социология на этот счет?
Ю. З.: Молодежь, безусловно, читает мало и равнодушна к классике. Но причина не только в молодежи. Во-первых, меняются условия жизни, появляются новые источники информации, а с ними духовные ориентиры, их смыслы и значения. Классическая литература несет глубинные смыслы, которые рационально-инструментальному, прагматичному сознанию молодежи все менее близки. Но причина того, что интеллектуальное, а точнее духовное оскудение идет более стремительно, кроется в нынешнем школьном образовании, в значительной степени заложившем подобное отношение к фундаментальным гуманитарным ценностям.
В прежнее время школа имела четкую воспитательную функцию, в которой та же литература занимала значительное место. Но сегодня, во-первых, воспитание больше декларируется, чем реализуется. Оно попросту не вписывается в коммерциализированную образовательную систему. Во-вторых, нет единства в отношении ценностей — что доносить до молодежи? В эпоху плюрализма идей, оценок, суждений не осталось места общим нравственным императивам. В-третьих, современный молодой человек, воспитанный ускоренными образцами инстант-культуры, больше озабочен поиском быстрого рецепта успешной жизни, чем нравственного идеала. Все это вытесняет классическую литературу на периферию духовного развития молодежи.
В. Ч.: Сегодня школьное образование отказывается от базовых литературных произведений под предлогом облегчения обучения, малой актуальности классики, а взамен предлагает «образовательные услуги» с соответствующим непритязательным набором «функционала». В такой системе отмирает все, что не вписывается в ассортимент «услуг», рассчитанных на инструментально ориентированного обывателя общества потребления. Идет примитивизация образования, особенно гуманитарного, меняется его смысл и мы сталкиваемся не только с очевидными провалами в знаниях у молодежи, но и с размыванием идентичностей.
Очевидно, что сегодня интернет играет ключевую роль в формировании культурного кода, вкуса и жизненных приоритетов подрастающих поколений. Оценки этого влияния также нередко полярны. Мы имеем дело с новым авторитетом?
В. Ч.: Конечно. Общество потребления и информационное общество — это основные воспитатели сегодня. Они тесно связаны между собой — одно продвигает другое. В этот процесс, между прочим, вовлечены не только молодые. Среднее поколение тоже прочно интегрировано в глобальную сеть и в процесс виртуализации вообще.
Ю.З.: Через интернет распространяются быстро сменяющиеся образцы глобализированной молодежной культуры, молодежной моды. Задается бешеный ритм жизни, главный лозунг которого — надо быть в тренде. А тренды меняются как калейдоскоп — вот почему мы живем в век ускользающей реальности. Срок годности любого события ограничен до минимума. И не только событий, но и квалификации, компетенций, имиджей, возможностей и отношений. Почему молодые предпочитают партнерские отношения? Потому что традиционная семья, по их мнению, тормозит индивидуальное развитие, не позволяет поспевать за событиями. А эмансипированная личность не признает ограничений!
Проблема отцов и детей всегда существует, но общество неизменно приходит к тому, что дети рано или поздно становятся отцами. Тем не менее, кажется, что вот уж сейчас-то традиционные ценности будут торпедированы окончательно и настанет новый мир.
В. Ч.: Как нельзя остановить изменения в среде молодежи, так и традиционные ценности невозможно торпедировать. Они возникают в архетипах, формируются столетиями и существуют в бессознательном больших социальных групп. И, как показывают исследования, доминируют у современной молодежи. Их игнорирование неизбежно приводит к негативному восприятию проводимых реформ и в образовании, и в экономике, и в политической жизни. Поэтому и современные модернизационные стратегии, без которых невозможно развитие страны, должны базироваться на традиционных ценностях.
