Профессия врача — особенная. Но и среди них есть спецкаста — бойцы переднего края борьбы за жизнь людей из отряда Центроспас, государственного центрального аэромобильного спасательного отряда МЧС России. Операционная для них — зона ЧП, они — хранители попавших в беду. И здесь каждый ас в своем деле, других не держат. И лучшим среди них в номинации «Лучший врач МЧС 2014» признан анестезиолог-реаниматолог Александр Попов.

Ученики

Если реаниматолога Попова воспринимают этаким мастодонтом аэромобильного госпиталя — по опыту, не по возрасту, — то хватает здесь и молодых специалистов. Приходят в Центроспас многие, все-таки престиж профессии врача-спасателя сказывается, а вот остаются, хлебнув экстремальной работы, далеко не все. У учеников Александра Станиславовича — Андрея Ярцева и Ольги Колесовой — за плечами немалый опыт работы в «мирной» медицине, но в отряде им пришлось осваивать профессию практически заново.

«Мы и молодежь учим, и сами постоянно учимся, — рассказывает Попов. — Специфика нашей работы требует владения не только профильными знаниями, но и смежными. Я, например, помимо своей специальности освоил токсикологию, авиационную медицину. В условиях ЧС врач должен быть многофункциональным, это жизненно необходимо».

Практически все молодые врачи Центроспаса прошли обкатку «полем» — работали в условиях чрезвычайных ситуаций и уже являются полноценными членами команды аэромобильного госпиталя. На вопрос о поколении П лучший врач МЧС отвечает вполне определенно: «Извечный спор «отцов и детей», мне кажется, в профессиональном плане сейчас абсолютно неуместен. Сама грань между поколениями как-то плавно стерлась. Опыт есть опыт, но, как говаривали прежде, молодым везде у нас дорога. Я это замечаю не только в своей профессии.

Посмотрите — на телевидении основное информационное поле занимают молодые люди, в армии полками командуют тридцатилетние, новые открытия в науке — опять же за теми, кого еще вчера называли юными дарованиями. Но при этом в каждой сфере остаются люди опытные — кому, как не им, учить молодых. И это, несомненно, очень хорошо — поколение омолаживается, а потом им на смену придут уже другие».

Награды

Нынешнюю награду Александру Попову вручат 4 декабря в академии МЧС — накануне праздника ведомства, который приходится на 27 декабря. Сам он скептически относится к знаку отличия: «Считаю, что это неправильно. Это заслуга всего нашего отряда, врачей всех профилей. Любому из них можно присудить, но в этом случае лучше коллективно наградить».

Попов не набивает себе цену, искренне так говорит. И своей главной наградой считает медаль «За спасение погибавших». Для него она особенно дорога — это за Беслан. Тогда, в сентябре 2004 года, Александр Попов прибыл в составе Центроспаса в Северную Осетию еще до начала штурма захваченной боевиками школы. 3 сентября он попал в здание со второй волной атакующих, когда там уже все горело и было разрушено.

Раненые и убитые смешались, надо было спасать живых. У спецназа была своя работа, у спасателей — своя. И та, и другая под пулями и осколками. Тогда погибли два сотрудника Центроспаса — замначальника поисково-спасательной службы Валерий Замараев и начальник водолазного отдела Дмитрий Кормилин. Валерий был награжден Звездой Героя России, а Дмитрий стал кавалером Ордена Мужества. Оба посмертно.

«Выносил тогда девочку из школы, прижал ее к груди так, чтобы не попали осколки, — вспоминает Александр. — На бегу спрашиваю ее, мол, не страшно? Девчушка отвечает: «Вы же наш!». Почему? «А они совсем не так ругаются». Видимо, в той ситуации и впрямь выдал свои эмоции уж чисто по-русски».

Потом были другие командировки в зоны ЧП — просто отдыхать за границей Попову не доводилось, так что мир пришлось изучать по катастрофам и конфликтам. Чили, Гаити, Шри-Ланка, Индонезия, Пакистан, Китай, Вьетнам, Бельгия... Везде был риск для жизни, но самыми боевыми стали выезды в Беслан и Южную Осетию.

Путин и Шойгу

«В Алагире я познакомился с Владимиром Путиным, — как-то буднично выдает Попов. — Нормальный мужик.

Алагир — город в Северной Осетии, ближайший к Южной Осетии, куда вывозили раненых из Цхинвала в августе 2008 года во время операции по принуждению Грузии к миру. Везли всех — российских военных, осетинских ополченцев, женщин, детей и журналистов. Работы у медиков Центроспаса было невпроворот — буквально по локоть в крови, только успевали перчатки резиновые менять.

Зашел к нам в хирургическую палатку какой-то мужчина в штатском, попросил выйти всех посторонних, — продолжает Александр. — А какие у нас посторонние — врачи, медсестры, да раненые. А следом заходит еще один мужчина, я даже сразу его как-то и не признал — очки у меня на кончике носа, и если глаза поднять, то не очень хорошо вижу вдаль. Спрашивает, как обстановка, что нужно. И руку протягивает, чтобы поздороваться. Я перчатку снял, очки поднял — Путин! Рукопожатие крепкое, я еще подумал, что рука как у хирурга. Сказали ему, что у нас все есть необходимое. Уже выходя из палатки Владимир Владимирович сказал нам на прощание: «Ваша работа очень важна. И здесь особенно. Спасибо». Ну а мы что? Работать продолжили, хотя, конечно, приятно было».

Через несколько дней военно-полевой госпиталь МЧС переместился непосредственно в Цхинвал, где поток раненых только увеличился. Помощь оказывали всем, грузинам в том числе. Попов часто вспоминает одну операцию, когда привезли раненого солдата. Уложили на операционный стол, начали готовиться и тут Александр, стоявший у головы бойца, заподозрил что-то неладное: «А рентген делали?» Какой рентген — счет идет на минуты! И тут все увидели, что в плече у рядового торчит неразорвавшаяся граната из подствольного гранатомета, которая могла взорваться от любого неосторожного движения.

Паники не было. Вывели из палатки женщин-медсестер, надели каски и бронежилеты. Была небольшая пикантность — за стеной операционной палатки находился тогда еще министр МЧС Сергей Шойгу. Давал интервью журналистам. «Надо как-то «папу» в сторону увести», — сказал кто-то. «Папа», как до сих пор называют Шойгу в Центроспасе, не ушел — лично проверил меры безопасности и дождался пока извлекут гранату. Когда министр покинул госпиталь, врачи перекрестились — могли не только сами подорваться, но и Шойгу под осколки подставить.

Нанотехнологии

Александр Станиславович как-то забывает сказать, что после той поездки он был награжден медалью ордена «За заслуги перед отечеством». И не меньше гордится тем, что стал лауреатом премии МЧС «За научно-технические разработки» — за применение беаппаратного плазмаферона — технологии для очистки крови, способной работать в полевых условиях. «Мы были единственной группой, кто получил премию в МЧС именно за медицину, — говорит Попов. — А я сейчас диссертацию заканчиваю по этой нанотехнологии — коллеги попросили». К слову, в его багаже более ста научных работ, связанных именно с технологиями спасения людей во время чрезвычайных ситуаций.

«Работа спасателей-медиков особенная, не сравнима с той, что проводят наши коллеги в стационарных условиях, — рассказывает Александр. — В зоне ЧС можно рассчитывать только на себя, ответственность огромная. Большая часть операций связана с тяжелыми травмами — такая у нас специфика работы, но стараемся не только спасти жизнь человеку, но и сохранить его конечности. Порой попадаются такие травмы, что кажется все безнадежно. Помогает, конечно, медицинская техника, но и на свои руки особенно рассчитываем».

Отряд

«Упакованы» врачи Центроспаса по последнему слову медицинской техники — помимо отечественного много и иностранного оборудования. Главным здесь является вес и размер, ведь все должно быть компактным, чтобы поместиться в специальных боксах, которые перебрасывают к месту чрезвычайной ситуации по воздуху. Впрочем, операции можно проводить и в воздухе. Все оборудование имеет двойную систему энергопитания — 5-8 часов работы на своих источниках, потом еще столько же при запитке электричеством от самолетной системы.

«Это настоящая летающая реанимация, — рассказывает Александр Попов. — Здесь шумновато от работающих двигателей самолета, зато есть все необходимое, чтобы в течение долгого перелета оказывать помощь тяжелым больным. Если понадобится, можно прямо в воздухе провести экстренную операцию. Обычно на борту находятся и анестезиологи, и реаниматологи и, конечно, психологи, ведь большинство пациентов находятся в состоянии шока».

В названии госпиталя МЧС, как и всего отряда, присутствует слово «аэромобильный» из-за одного из способов доставки госпиталя к месту ЧС — авиацией. Имущество десантируется на грузовых платформах, а медицинский персонал прыгает на парашютах. Возможны и другие варианты доставки — автотранспортом или вертолетами. Сам госпиталь формируется на базе быстровозводимых пневмокаркасных модулей, объединенных в единый комплекс. Они укомплектованы медицинским оборудованием, медикаментами, перевязочными средствами и служебными системами энергопитания, кондиционирования, поддержания необходимого давления в каркасах модулей — полная автономность. Уже через 40 минут после приземления госпиталь готов к приему пострадавших. А еще через два часа завершается его полное разворачивание. Ничего подобного нет ни в одной стране мира.

В составе такого госпиталя реаниматолог Попов работал и при ликвидации медико-санитарных последствий землетрясения на острове Ниас в Индонезии в 2005 году.

«Наша группа врачей и инженеров с оборудованием была переброшена с острова Суматра на вертолетах ВВС Сингапура, — вспоминает Александр Станиславович. — В течение 30 минут инженеры развернули рядом с аэродромом приемно-сортировочное и операционно-перевязочное отделения, врачи-хирурги приступили к оказанию медицинской помощи. Работа шла круглые сутки, пострадавшие поступали со всего острова. Раненым проводилась интенсивная терапия, перевязки, иммобилизация. После вывода из критического состояния их эвакуировали самолетами и вертолетами в город Медан и на плавучий госпиталь ВМФ США TNH-18 для проведения специализированной медицинской помощи».

Кстати, американские коллеги тогда оценили не только работу российских врачей-спасателей, а это действительно был подвиг, но и саму Россию, направившую своих специалистов для помощи: «Только сильно уважающая своих людей страна может создать такую рабочую структуру для помощи пострадавшим людям во всем мире».

Гордость

Вообще внимание к российским спасателям во всем мире очень чуткое — они зарекомендовали себя высококлассными специалистами. И, самое главное, готовы прийти на помощь людям в любой точке земного шара. Соответственное и отношение, и готовность помочь. Когда наши врачи прилетели в апреле 2013 года в Бельгию, чтобы эвакуировать российских детей, попавших в страшную автокатастрофу, то у многих не было шенгенских виз и их попросту могли не выпустить из самолета. Проблему в считанные минуты разрешила министр внутренних дел Королевства госпожа Анем Туртельбоом — она собственноручно написала в паспортах на визах: «Действительно без фотографии».

А когда в 2005 году аэромобильный госпиталь был переброшен вертолетами в Пакистан, в горные районы штата Кашмир, особенно пострадавшие от землетрясения, русским врачам выставили охрану по периметру лагеря. Но уже на следующий день ее практически убрали — местные жители были настроены очень дружелюбно. Наши врачи там даже дважды роды приняли — мальчика назвали Тимербулат («Мы его Тимуром назвали», — улыбается Попов). А девочку... Наташей. Как выяснилось, это довольно распространенное в тех местах имя — видимо, от староверов, поселившихся там много лет назад.

«Когда летали в Чили, где было мощное землетрясение и цунами в 2010 году, приземлились в аэропорту Сантьяго, — вспоминает Попов. — Нас разместили на территории военной базы. Вне очереди, заставив ждать американских специалистов. Чилийцы справедливо заявили янки: «Коммунисты первыми приземлились, значит, им и лучшие условия».

И вот еще один факт: по результатам работы в Гаити в 2010 году Всемирная организация здравоохранения признала работу российского аэромобильного госпиталя отряда Центроспас лучшей при ликвидации медико-санитарных последствий землетрясения.

«Это все заслуга конкретных людей — моих коллег по Центроспасу, — говорит Александр Попов. — Я горжусь, что работаю вместе с такими профессионалами как Александр Скоробулатов и Игорь Якиревич. Горжусь тем, что ношу форму МЧС. Горжусь страной, которая создала структуру специально предназначенную для спасения своих граждан».