Летом 2014 года в Подмосковье начнет работу творческий лагерь «Село», в котором дети будут учиться снимать кино, ставить спектакли, играть на музыкальных инструментах и разбираться в современном искусстве. Задача лагеря ― не сделать из детей профессионалов, а помочь им раскрыться, понять, что им может быть интересно в жизни, рассказывает организатор «Села» Филипп Бахтин. В интервью проекту «Время детское» Бахтин объяснил, в чем разница между обычными лагерями и его «детским селом», в котором будут работать только энтузиасты, подростки будут заняты весь день напролет, а wi-fi ― включаться только ночью.
О формировании детской личности
Смысл дополнительного образования, которое совершенно несправедливо называется дополнительным, а скорее является главным, в том, что это образование, к которому ребенок приходит сам, в котором он лично заинтересован. Если он десять лет сидит на уроках в школе и не может ответить на вопрос, зачем ему все это надо, то это означает, что уровень его мотивации к учебе — ноль. Мы знаем, что это верно в 90 процентах случаев по 90 процентам предметов. Это неверно в тех случаях, когда ребенок вдруг находит предмет, который ему симпатичен, или находит педагога, который умеет его увлечь. Кому-то повезло найти хорошего тренера в спортивной секции, кто-то попал в хороший кружок, кто-то ― на дополнительные занятия в школе. В этот момент и происходит самое важное с ребенком: он понимает, кто он такой, что он любит и чем он хочет заниматься. Дети, с которыми этого не произошло, все равно найдут себе интересы и того, кому подражать. Но они найдут его на улице или еще где-то, где бы мы, родители, не хотели. Вот почему дополнительное образование очень важно.
Если у родителей есть время, энтузиазм, деньги и здоровье отправить ребенка в 50 кружков, это значит, что с ребенком все в порядке. Разумеется, родители часто инициируют какие-то занятия, которые детям не нужны, — ну и слава богу. Возможно, ребенок будет пять лет заниматься макраме и только потом поймет, что на самом деле классно плавание. Но он это понял во многом потому, что посидел на макраме, изучил и понял: нет, это все-таки не мое. Это не проблема.
Лагерь «Село» будет круглогодичным. У нас также будет так называемая смена выходного дня, когда вы можете отдать ребенка в пятницу и получить его назад в воскресенье. Я уверен, что наши смены во время учебного года будут очень популярны. Для меня очевидно, что попасть в какую-то невероятную историю, ситуацию, формирующую личность, всегда важнее, чем те три главы учебника, которые ты можешь прочитать до или после этого лагеря. Когда мы докажем родителям и педагогическому сообществу целесообразность того, что мы делаем, родители будут радостно отдавать детей во время учебного года, понимая, что попасть к нам на две недели важнее, чем еще две недели из этих одиннадцати лет просидеть в школе.
Проблема в миллионах детей, которым не достается никакого дополнительного образования, потому что оно у нас на пятых ролях, а выделяемое количество денег на него ― смехотворно. Поэтому и качество педагогов в дополнительном образовании не такое высокое. Если ребенок не влюбился в кружок макраме, это не потому что макраме плохое, а потому, что его не подсадил на это правильный, азартный преподаватель. Я уверен, что все на свете страшно интересно, это вопрос подачи.
О развитии творческих навыков
Наш лагерь в основном творческий, один из его принципов: «один день — одно направление». Дети за день снимают кино, на следующий день они ставят спектакль, на третий день — мюзикл, на четвертый — цирк, и так далее. Они живут увлекательной и интенсивной жизнью, и все это происходит в форме соревнования. Наша задача — не сделать из них профессиональных кинорежиссеров или музыкантов, а показать им, что любая творческая специальность состоит из конкретных навыков, которые можно освоить и применить за один день. Дети чувствуют свою значимость, они видят, как у них получается что-то, о чем еще утром они не могли и подумать.
В нашем лагере все должны участвовать во всем. В разновозрастном отряде из 14 детей все очень разные: кто-то взрослый, кто-то менее взрослый, кто-то стесняется, а у кого-то душа нараспашку. Если ты маленький, стесняешься и не можешь взять на себя роль в спектакле, ты будешь просто стоять на заднем плане и махать веточкой. Да, это смешная роль, она очень простая, но для тебя это важный шаг, потому что ты вообще боялся выйти на сцену. А потом ты поймешь, что это не так сложно, и может быть, в следующий раз ты уже сделаешь что-то другое.
Вернувшись из лагеря, дети понимают, что им все по плечу, и начинают внимательнее относиться к тем возможностям, которые у них есть. Они становятся более уверенными в себе людьми с активной жизненной позицией. Они начинают тянуться к интересным людям, зараженным какой-то идеей, и ищут повторения опыта, который они приобрели в лагере.
Доверие между детьми и вожатыми возникает главным образом оттого, что те задачи, которые мы ставим, действительно интересны — и вожатым в первую очередь. Это подкупает детей. Дети видят, что люди, которые занимаются той или иной задачей, молодые и раскрепощенные, они заинтересованы в помощи детей и хорошо с ними общаются. Все, что происходит в лагере, происходит без лицемерия, нет ничего, чем бы мы занимались по чьей-то просьбе или по какому-то распоряжению — чего так много в жизни любого взрослого в Москве.
О поездках на мопеде в лес и КВН
О преимуществах большого лагеря
Перенести эту атмосферу из маленького лагеря, которым я занимался, в большой, где будет полторы тысячи детей, не так сложно. Во-первых, она складывается из довольно технологичных вещей. Я не первый год беру новых вожатых, и иногда это посторонние люди, но с ними происходит то же самое, что происходит каждый раз с теми, кто все это придумал. Мы просто делаем десять маленьких лагерей в одном месте. Дети у нас живут так называемыми улицами, в улице семь отрядов. Фактически одна улица — это и есть один маленький лагерь. Вся программа рассчитана на эту улицу, и дети соревнуются с отрядами со своей улицы.
В большом лагере появляются свои плюсы. Я не могу провести в маленьком лагере концерт большой настоящей группы, потому что это никогда не будет рентабельно и ни одна большая группа кроме каких-то наших ближайших друзей не захочет выступать для ста детей. Тысяча детей — уже совсем другая история. В свободное время эти улицы могут общаться, но жить каждая будет своей программой. Это классная атмосфера: ты можешь жить невероятной жизнью своего сегодняшнего кинодня, одновременно проходить мимо десяти каких-то концертов, которые идут у других детей, и понимать, что у них происходит тоже что-то классное и это с тобой будет на следующий день. Благодаря масштабу возникает и совсем другая инфраструктура. Никакой маленький лагерь не может себе позволить иметь отдельный театр для театрального дня или киностудию. Я думаю, что мы приобретем в связи с новым объемом намного больше, чем потеряем.
Для лагеря нам нужно примерно 260 вожатых. Мы рассчитываем набрать студентов, в первую очередь тех, которые в этом году заканчивают вуз. Они пройдут онлайн-тестирование, заполнят анкету и сделают нам короткую видеопрезентацию. Тех, кто нам понравится, мы пригласим на собеседование, а кто его хорошо пройдет ― отправим в инструктивный лагерь для короткого обучения. По результатам успешного обучения мы будем подписывать с людьми контракты — на полгода и на год. Я думаю, что мы сможем забрать лучших ребят подходящего нам возраста и подходящего нам образования, потому что мы предлагаем очень хорошие условия. Мы предлагаем довольно высокую зарплату, жизнь в отдельной квартире, бесплатное питание и невероятно интересную работу. Это очень симпатичное предложение для любых молодых людей, с перспективой стать одним из основателей нового лагеря-городка, которых мы хотим построить очень много.
О работе с подростками
Пока мы работаем только с подростками, на них рассчитаны все наши программы. У детей до 11-12 лет другая моторика, другая психика, им интересны другие вещи. Мы этим очень интересуемся и будем развивать детские программы, но сейчас наш лагерь сделан для учеников средней и старшей школы. Главный кайф в подростках заключается в том, что это фактически уже взрослые люди, они равноправные партнеры для всех наших задач. Да, у них меньше опыта, они менее ответственные, у них не до конца сформирована личность, но я знаю миллион взрослых, которым до окончательного формирования личности еще жить и жить.
Есть очень много решений, как сделать так, чтобы подростки не занимались в лагере ничем нежелательным. Во-первых, дети занимаются разной ерундой, когда им нечем заняться. Если у них насыщенная и интересная программа, то у них просто нет времени и желания развлекать себя самим. Во-вторых, качество инфраструктуры и уровень жизни в лагере тоже влияет на них совершенно особым образом. Любой люмпен, приезжающий за границу, начинает меньше плеваться и бросает окурки в урну просто потому, что там все так делают. В-третьих, мы придумали много маленьких разных психологических вещей: например, мы будем разрешать им пользоваться айпэдами и включать wi-fi только по ночам. Какой-то процент детей мы таким образом отвлечем от хулиганства.
В-четвертых, у нас очень много взрослых, при максимальной загрузке на одного вожатого выходит шесть детей. В лагере есть еще несколько тысяч сотрудников, каждый из которых умеет правильно общаться с ребенком. То есть это не та история, когда на большой лагерь есть три вожатых, которые ложатся спать или идут выпивать, и дети стоят на ушах. В-пятых, у нас есть огромная служба безопасности, которая досматривает все вещи, которые дети привезли в лагерь: туда нельзя провезти оружие, алкоголь или наркотики. Ни в школе, ни в детском саду, ни тем более дома с родителями, у бабушки, вы такую многоуровневую систему заботы о вашем ребенке не найдете.
О детях с ограниченными возможностями
Сейчас мы готовы на общих основаниях с радостью брать детей с двигательными проблемами. Для этих детей не нужно никаких специальных знаний, нужна только возможность свободно перемещаться, удобно есть и спать. Во всем остальном это обычные дети с обычными детскими желаниями. Лагерь готов к тому, чтобы по нему можно было ездить на инвалидной коляске, и все наши программы построены на том принципе, что дети с инвалидностью могут заниматься с другими детьми на равных основаниях. Мы готовы в одну смену принять чуть меньше трехсот таких детей, причем, если они нуждаются в сопровождении взрослого, мы готовы принять их вместе со взрослым. Кроме того, мы очень хотим брать взрослых-инвалидов на работу вожатыми, это полезно и для детей.
Дети с инвалидностью ничем не отличаются от обычных. Да, кто-то может стоять, а кто-то только сидеть. Но это самое смешное из всех различий, которое я знаю. В нашем лагере в одном отряде может быть двухметровый мальчик 16 лет и 11-летняя девочка, которая стесняется раскрыть рот, — как сделать с ними спектакль? Это куда более сложная задача, чем придумать роль для человека в инвалидном кресле. Инвалидное кресло ничего нам не говорит о харизме человека и его талантах. Я видел больных с огромной силой воли, которая была у них именно потому, что им приходилось ее применять в течение всей своей жизни. При этом они были гораздо обаятельней и веселей, чем здоровые унылые дети, которым ничего не интересно.
Мы очень внимательно думаем и про сложные истории, про детей-аутистов. На настоящий момент у нас нет специалистов по работе с такими детьми, но мы уже нашли людей, которые придумывают, как сделать так, чтобы такие дети тоже могли приезжать на общих основаниях. Мы хотим, чтобы они приезжали с волонтерами-профессионалами, которые могут решать с ними разные сложные задачи. Сейчас прорабатываются концепции и для инклюзивного, и для эксклюзивного лагеря для аутистов, когда мы просто будем предоставлять свою площадку различным специализированным проектам.
О спектакле в лагере и детской искренности
О проблемах существующих лагерей
На детские лагеря существует очень большой спрос: все родители думают о том, что бы им сделать с детьми летом. При этом 70 процентов лагерей — это лагеря дневного типа в школах. То есть ребенок весь год ходил в школу, и в каникулы он приходит в ту же школу, к тому же учителю, ночует там на матах или возвращается назад домой на ночь. Он не получает ни дополнительного образования, ни встреч с новыми людьми, ни качественного питания, ни впечатлений, ни здоровья, ни свежего воздуха, ни компании.
Большущие государственные деньги, которые выделяются сейчас на лагеря, тратятся на восстановление советской инфраструктуры, что не очень рационально, потому что перекрашивать и вбивать два-три гвоздя в дом, который уже развалился, — это не решение проблемы. Никто никогда не смотрел на лагеря как на бизнес. Чтобы сделать хороший детский лагерь, ты должен разбираться в педагогике, строительстве, финансах, медицине, питании, страховании и брать на себя все риски.
Главное отличие «Села» от других лагерей — это внимание ко всем компонентам лагеря: к материалам, из которых сделаны дома, к постельному белью, к размеру площади, которая полагается на каждого ребенка (у нас, например, один душ на двух детей). Из-за большого объема мы можем предоставить недорогое питание и недорогое проживание. В конце 2013-го — начале 2014-го года путевка стоила 35 тысяч. Сейчас она стоит уже 37 тысяч. В среднем, на рынке путевки сейчас стоят около 20 тысяч рублей, но качество наших проживания, питания и программ не сопоставимо ни с чем существующим на рынке. Для малоимущих семей, которые не могут позволить себе путевку, мы сделали специальный фонд. Он должен собирать всех таких детей и помогать финансировать их поездку в лагерь.
Мы рассчитываем открыться летом, 13 июля, и провести четыре смены до начала сентября. Продажи откроются весной, а сейчас на сайте открыто бронирование.
